Маргарита Фадеева, Анатолий Смирнов.

Друзья растений. Петрушка в стране Трафарета

Антиутопиями в наше время никого не удивишь — они сделались дежурным блюдом подросткового питания, как в литературе, так и в кино. Все уже забыли, что еще четверть века назад антиутопия рассматривалась как высоколобый и точно не детский жанр, а полвека назад вообще не имела шансов быть напечатанной в СССР. Эталонные образцы — тексты Замятина, Оруэлла и Хаксли — стали доступны советскому читателю только в перестройку (попытка издавать перевод «Дивного нового мира» в 1935 году была прервана и потому не в счет). Но «Друзья растений» — не только антиутопия кристальной жанровой чистоты, это еще и жесткое антитоталитарное высказывание. Сам факт выхода подобной книги в 1965 году выглядит необъяснимым чудом. Однако в случае с «Друзьями растений» сложилось несколько благоприятных факторов: книга была детской; она вышла в провинциальном издательстве; она была сиквелом — первая часть, «Приключения Петрушки» (1963), представляла собой довольно проходную и благонадежную книжку.

Обитатели пасторального кукольного царства исполняют заветы Вольтера — возделывают свои сады. Их мирной жизни угрожает соседняя страна — бесплодная пустыня, которой правит злодей Трафарет. Причем в пустыню собственную страну он превратил сам: Трафарет, как ясно из его имени, любит однообразие и ненавидит все живое. А поскольку выжженная земля бесплодна, то еду для себя и своих подданных Трафарет вынужден красть у соседей. Наворованного, конечно, на всех не хватает, поэтому подданным выдают по одной лепешке в день... Звучит как язвительное пророчество грядущей эпохи дефицита.

 В стране Трафарета не только строят одинаковые дома и носят одинаковую одежду — регламентирован в буквальном смысле каждый шаг. За жителями постоянно шпионят Словолов, Дыхомер и Шагосчет: подданным не полагается произносить больше семи слов подряд, вдыхать больше одной меры воздуха и делать шаги длиннее четырех вершков, потому что «Если каждому жителю разрешить шагать, как он хочет и сколько хочет, семь вершков, аршин или четыре аршина, он сразу же убежит, и его не догонишь».

Но страсть Трафарета к единству и контролю, доведенная до абсурда, регулярно оборачивается против него самого: новая униформа мешает его личному повару варить суп, попытка нарисовать на лицах подданных нужную улыбку приводит к конфузу, а «счет по-трафаретному», предложенный находчивым Петрушкой, позволяет гражданам делать шаги любой длины — потому что по «трафаретному счету» что дважды два, что дважды шесть равняется четырем. Благодаря Петрушке-трикстеру сама тоталитарная исполнительность становится инструментом субверсии, подрывает ее изнутри.

Любопытно, что в книге не задействован ходовой шаблон советских литературных сказок — Петрушка и его друзья не устраивают народное восстание. Царство Трафарета, ослабленное невозможностью соблюдать абсурдные законы, потихоньку разваливается само, а тиран бежит, когда героям удается посадить на его земле деревья. Зато в книге дан точный и совсем не детский психологический анализ мотивов, по которым переходят на сторону зла: завистливый бездарь Киря и корыстный Копилка выписаны сильно и убедительно.

Состояние на фото.

Лоты комбинирую.